– Шутки в сторону, любители стращать, ваши игры закончились. Предупреждаю на словах, затем предупреждаю мечом, ясно? – с вызовом бросил Готфрид.
Угрозы рыцаря разбились о силуэт как волны о многовековые скалы. Гром и молния пришли ему на помощь рыцарю. Во время очередной вспышки, Готфрид увидел, как просвечивает ткань, — под ней был рыцарь. Выждав пару секунд, Готфрид пустил Корвуса в ход и лезвие его меча стремительно ринулось сквозь тьму, отражая на себе языки пламени факела. Готфрид не хотел убивать зарвавшегося в своих играх человека, а потому направил удар в плечо. Увы, ожидание вдребезги разбилось о рифы реальности, а реальность была такова, что Корвус хорошенько вдарил по латам и от тех со звоном отпала латная рука – полая внутри. Оставшейся рукой силуэт волочил за собой алебарду и в ответ на выпад Готфрида, он пустил ее вход. Лезвие секиры просвистело сквозь Беатриче и впилось прямо в картину, разорвав полотно и застряв в деревянной стене. Готфриду удалось вовремя наклониться. Былую спесь как рукой сняло, ведь если в латах никого не было, то с кем же приходится иметь дело? Рыцарь сделал новый выпад, но на этот раз не мечом, а факелом и поджог ткань на мрачной фигуре. Это была его последняя надежда на то, что сейчас все встанет на свои места, а рыцарь окажется просто одноруким. Готфрид еще не осознал, что будь внутри лат кто-то – как бы он видел сквозь ткань на шлеме? Игривое пламя быстро разбежалось по всему полотну, но силуэт под ним вместо того, чтобы метаться из стороны в сторону или скинуть с себя полотно, как ни в чем ни бывало дергал древко алебарды на себя. Готфрид развернулся и рванул обратно в холл. Перепуганный топотом шагов, Зотик встретил его с дубиной на перевес, готовый смять в лепешку.
– Это я, смотри не зашиби! У тебя есть лишний оберег? – отдышавшись, поинтересовался Готфрид.
– Оберег? Зачем, нам же голову морочат и никаких призраков нет… – Зотик отложил дубину и тут увидел через плечо друга нечто отчего тут же попятился.
По коридору шел пылающий рыцарь, волочащий за собой по полу алебарду. Тут с противоположной стороны прибежал Леон, с крайне разочарованным выражением лица, на котором читались остатки холодных поцелуев страха.
– Не помогает твой оберег, Зотик, – с досадой сообщил Леон и тут тоже заметил рыцаря, одетого в языки пламени. – Нас берут в клещи! – Леон указал назад и с лица Зотика пропал привычный румянец, а лицо Готфрида приблизилось к извечной бледности Леона.
С восточного крыла усадьбы по коридору плыл не иначе как – призрак! По крайней мере если опираться на собирательные образы из различных баек, да сказок. Мигающий фиолетовый человеческий контур, размытый до того, что человеческий силуэт в нем можно было опознать лишь с трудом. Силуэт плыл над полом, а контуры его рук и ног размывались полностью, походя на обрывки одежд.
– Меч его не берет, я пробовал, – сообщил друзьям Леон, глядя на призрака.
– Не сдюжить нам с ними хлопцы! Надыть упердывать отседова пока могем! За себя не страшно, семью оставлять не хочу! – запаниковал Зотик, признавая полное поражение перед ужасами усадьбы.
– Ты давай беги, а мы остаемся и разберемся со всем до конца, – твердо произнес Леон, похлопав по плечу старого друга.
– Тьфу ты, едрена вошь! Вот же встряли между водкой и закуской – не брошу я вас хлопцы! Или вместе бежим или вместе остаемся! – хоть и с досадой, но высказал свое решение Зотик.
– За мной! – скомандовал Леон и метнулся на главную лестницу в холле, раздваивающуюся на половине.
Взлетев на второй этаж, рыцари поспешили затеряться в первых попавшихся на глаза комнатах. Запах корицы стал еще сильнее, равно как и гул, с улицы слышимый как завывание. Похоже их никто не преследовал и все трое осторожно вышли в коридор западного крыла усадьбы. Вокруг не было ни души, лишь занавески хлопали на ветру у разбитых окон. Леон повел за собой друзей по озаряемым вспышками коридору, в сторону главной лестницы. Небо снаружи задыхалось в натужном кашле не иначе как захворавшего Бога. Леон осторожно выглянул за перила, глядя на первый этаж. Полый рыцарский доспех стоял на месте и дымил, ткань полностью сгорела, а фиолетового призрака нигде не было видно.
– Каков план? – поинтересовался у Леона Готфрид, а он был убежден, что у Леона есть план, иначе зачем бы он предложил остаться в усадьбе.
Леон вообще всегда был башковитым и умел быстро придумывать что делать в подобных, нестандартных ситуациях и при всем при этом, терялся в стандартных.
– Я… – начал было рыцарь, но его прервала Беатриче, взлетев с плеча Готфрида и тыча пальцем за спины юношей.
Все трое обернулись и обомлели. Они сейчас находились в холле расходящимся двумя коридорами, аналогично первому этажу. Именно тут и ходило ужасное нечто в черном балахоне и это самое ужасное нечто сейчас стояло в другом конце коридора. В усадьбе были высокие потолки, под три метра. Существо в черном достигало своей немыслимой головой почти самого потолка. В руках оно сейчас сжимало косу с красным лезвием, светящимся в темноте. Когда существо двинулось на юношей, они поняли, что за звук слышали ранее. В кончики длинных ниспадающих до пола черных волос были вплетены человеческие черепа. Они волочились следом за существом и гремели. Левую руку ужасное создание вытянуло вперед, указывает когтем на людей.
– Курва! Тута одни чудища, да призраки кругом! – взревел в ужасе Зотик.
– Что-то тут не сходится, друзья, но не пойму, что именно, – задумался Леон, терзаемый размышлениями, странно спокойный в столь напряженный момент.
– Сейчас не лучшее время для раздумий, – подчеркнул Готфрид, запихивая факел меж подсвечников длинного канделябра и беря в освободившуюся руку щит.
– Духам нет резона прибегать к ловушкам и уловкам, в этом просто нет смысла. Однако, должен признать, тут есть духи. Вопрос – почему? – продолжал рассеяно рассуждать Леон, а чудище с каждым ударом сердца все приближалось.
Как будто подыгрывая словам Леона, прямо из паркетного пола за спиной юных борцов с приведениями поднялся искаженный, длинный силуэт мигающий фиолетовым оттенком – призрак, встреченный на первом этаже. Порождение потустороннего мира отрезало путь к отступлению в западное крыло усадьбы и к лестнице одновременно. Выбор теперь был невелик – сигать в окно или сражаться с чудищем впереди. Никто из здесь присутствующих не желал, чтобы его коснулся призрак.
– Вперед! – скомандовал Леон и ринулся навстречу чудищу в балахоне и подальше от призрака, друзья последовали за ним.
Леон на бегу швырнул в существо с косой факел и достал из-за спины щит, но он и не потребовался. Увиденное, когда факел подлетел к существу дало понять, что уж чего-чего, а косы опасаться не стоит. До этого в темноте было видно лишь светящееся лезвие, но не древко. Когда же Леон метнул факел, то сразу разглядел, что длина древка просто не позволяет орудовать косой как оружием в узком коридоре. Все, что мрачная фигура могла сделать своей косой так это попытаться нанести рубящий удар сверху и только. Леон рубанул чудище в балахоне, которое завидев рыцаря дало слабину и начало пятится точно испуганный зверь. Розалинда столкнулась не с плотью, но с чем-то деревянным под черной материей балахона. После этого чудовище пошатнулось, ойкнуло самым простым, земным, между прочим весьма писклявым голосом и рухнуло на пол. Все трое друзей просияли враз. Даже несмотря на то, что призрак за спиной никуда не делся – напротив, он плыл в воздухе по пятам. Леон начал колоть мечом в рухнувшую фигуру.
– Ай! Эй-эй, полегче медуза ты ядовитая, убьешь же! Ну приблуда обожди у меня, вот сейчас арбалет возьму и твое течение стихнет! – прорычал странный женский голос из-под груды черных тряпок, а через пару секунд оттуда вынырнула какая-то карлица и умчалась прочь от рыцарей.
Леон подхватив упавший на пол факел пока огонь не решил расширить свои владения. Быстро осмотрев тряпье, рыцарь нашел то, что искал – маску, ходули за счет которых существо было таким высоким и косу, лезвие которой светилось видимо за счет той же субстанции, что и рисунки на фасаде дома.
– А с энтим что делать-то? – осведомился Зотик, тыча дубиной в приближающегося призрака.
– Потом разберемся, сейчас найдем беглянку. Надо выяснить, что за балаган тут творится. Щиты наготове! – скомандовал Леон, держа в голове слова девушки об арбалете.
Трио охотников за приведениями отравились по следу той, кто искусно изображал трехметровое чудище. Забавным было то, что актриса сама была ростом не более метра. Запах корицы теперь, казалось бы, просачивался отовсюду, щекоча ноздри и густо обволакивая горло. Шаг за шагом группа миновала комнаты для прислуги, в спешке уронив какие-то вазы и статуэтки, подбираясь не иначе как к хозяйским покоям – главному источнику гула. На пути им встретилась столовая, в которой явно творилось что-то необъяснимое. Ворвавшись туда с мечами наперевес, рыцари поняли, что этой ночью нужно внимательнее смотреть под ноги, чтобы ненароком не пнуть собственную челюсть куда-нибудь откуда ее потом будет тяжело достать. Почти всю площадь столовой занимал огромный агрегат с множеством труб, пышущий паром и без конца гудящий утробным шумом. Цилиндры соединялись меж собой трубами и котлом, нагреваемым в печи. Но даже не это было самым удивительным, а та троица, которую застали в столовой эквилары со старостой деревни. Спиной к рыцарям стояло гуманоидное существо, – склизкое, густо покрытое иглами в объеме, ничуть не уступающим ежам. Чуть приподнявшись на задних лапах, существо водило в воздухе мордой схожей с мордой рыбы-меча. Сильно удлиненное рыло, образованное предчелюстными костями, имело форму заостренного меча, уплощенного сверху и снизу. На другом конце комнаты за бочками и мешками прятался испуганный старичок такой добродушной и хрупкой наружности, что сразу возникало два вопроса: что он вообще тут делает и как до сих пор жив? Рядом с ним за ящиком с какими-то травами пряталась самая настоящая шэба, поспешно заряжающая арбалет. Теперь стало ясно отчего девушка игравшая роль чудища, была такой низкой и имела странную манеру речи, наполненную морскими эпитетами. Все дело было в ее расе.
